(см. настоящий том, стр. 179). Энгельс отмечает применение русскими ярусного расположения батарей, позволявшего с максимальной выгодой использовать преимущества местности. Он указывает, что важным средством в общей системе обороны русских являлись их успешные вылазки, в которых они действовали «с большим искусством и свойственным им упорством» (см. настоящий том, стр. 160). В итоге Энгельс приходит к выводу, что «вся организация этой обороны была поставлена образцово» (см. настоящий том, стр. 180).
Эти оценки показывают, что Энгельс отдавал должное героизму и военному искусству защитников Севастополя, что он умел находить объективный критерий при характеристике военных событий, даже располагая лишь односторонней и часто весьма тенденциозной информацией о ходе военных действий, содержащейся в англо-французских сообщениях, которые он в то время часто не имел возможности проверить. Позднее на основе более обстоятельного и всестороннего исследования Энгельс не раз возвращался к опыту героической обороны Севастополя, рассматривая ее как выдающийся пример активной обороны, как образец военного мастерства и героизма обороняющихся (см., например, статьи Энгельса, посвященные национально-освободительному восстанию в Индии 1857–1859 гг. и его «Заметки о войне», написанные в период франко-прусской войны).
Проведенная Энгельсом в этот период работа по изучению развития военного дела нашла свое отражение в его обобщающем произведении «Армии Европы», публикуемом в данном томе. В нем, как и в военных обзорах, Энгельс выступает как крупный военный специалист, глубокий знаток военной истории и состояния современных ему вооруженных сил. В работе дана подробная характеристика армий европейских государств, показаны особенности каждой армии, ее организации, комплектования, системы обучения, боевых качеств солдат и офицеров. Энгельс показывает в своей работе значение национальных особенностей и традиций в развитии каждой армии, подчеркивая в то же время, что общий прогресс военной техники и усовершенствования, вводимые в военном деле, побуждают каждую армию учитывать и использовать опыт всех остальных. Энгельс подвергает критике идеалистические и националистические тенденции, характерные для военно-исторической литературы господствующих классов, в частности, распространенную «теорию» о непобедимости той или иной армии во все времена. Всю работу Энгельса пронизывает важнейшее положение исторического материализма о том, что состояние и боеспособность той или иной армии определяется прежде всего уровнем экономического развития, общественным и политическим строем данной страны, — положение, которое он в дальнейшем подробно развил в книге «Анти-Дюринг». Характеризуя, в частности, прусскую армию, Энгельс указывает, что вследствие реакционного политического строя Пруссии передовой принцип комплектования и обучения войск посредством краткосрочной военной подготовки всего населения, способного к военной службе, не проводился последовательно в жизнь и искажался в силу стремления правящих кругов «иметь послушную и надежную армию, которую в случае необходимости можно было бы использовать для подавления волнений внутри страны» (см. настоящий том, стр. 467). Энгельс отмечает, что национальный гнет и разжигание национальной вражды, составлявшие характерную черту политической системы Габсбургской монархии, находили свое отражение и в австрийской армии, отрицательно влияя на ее боеспособность. Отсталый феодальный строй Турции, произвол и злоупотребления пашей, — показывает Энгельс в разделе «Турецкая армия», — служили преградой для проведения необходимых военных реформ. Влияние пережитков феодализма Энгельс отмечает и в армиях многих европейских государств.
Описывая состояние тогдашней русской армии, Энгельс в этой работе, а также в специальной статье «Русская армия», отмечает ее техническую отсталость, устаревшие методы комплектования и обучения войск, распространенность «плацпарадной муштры», казнокрадства и т. д. как результат экономической отсталости царской России, господства в ней феодально-крепостнических отношений, реакционного политического строя. В то же время Энгельс подчеркивает высокие боевые качества русских солдат, которых легче «перестрелять, чем заставить их отступить» (см, настоящий том, стр. 480).
Следует, однако, учесть, что в своей характеристике отсталости армии крепостной России Энгельс допускал и отдельные преувеличения. Так, историческим фактам противоречат утверждения о неизменной якобы пассивности русских солдат, об особой роли иностранцев в русской армии, о том, что в ее рядах способные люди составляли исключение, что при равных условиях русских якобы всегда побеждали их западноевропейские противники. Источником этих неточных утверждений, в известной мере пересмотренных Энгельсом в его более поздних трудах («По и Рейн» и др.), явилось тенденциозное освещение военного прошлого России западноевропейскими военными историками, из работ которых Энгельс, за отсутствием других источников, должен был черпать фактические данные. Известное влияние на взгляды Энгельса в отношении русской армии оказала политическая направленность его статей против русского царизма как главного в то время оплота реакции в Европе.
В ряде статей — «Англо-французская война против России», «Европейская война» и другие, — написанных Марксом и Энгельсом в то время, когда исход войны по существу был уже предрешен, подводятся некоторые итоги Крымской войны. «Англо-французская война против России будет бесспорно фигурировать в военной истории как «непостижимая война». Хвастливые речи наряду с ничтожной активностью; огромные приготовления и жалкие результаты… исключительная посредственность генералов и наряду с ней — исключительная храбрость войск… целый клубок противоречий и непоследовательности. И все это так же характерно для русских, как и для их противников» (см. настоящий том, стр. 521). Крымская война, приходят к выводу Маркс и Энгельс, не оправдала надежд на превращение ее в войну за демократические и революционные принципы, не привела к коренным преобразованиям в Европе, к падению реакционных режимов в европейских странах. Вместе с тем она и не разрешила противоречий, существовавших между европейскими государствами в восточном и других вопросах. Касаясь в упомянутой выше работе «Падение Карса» парижских мирных переговоров между участниками войны, Маркс расценивает их как мнимые переговоры, а Парижский мирный договор характеризует как эфемерный договор. Этим самым Маркс подчеркивает, что заключенный в результате Крымской войны Парижский мир не только не означал урегулирования спорных вопросов, но оказался с самого начала чреватым новыми, еще более острыми конфликтами между европейскими державами.
Отмечая, что Крымская война не привела к коренным изменениям в общественном и политическом строе Европы, основоположники марксизма признавали, однако, влияние, оказанное этой войной на внутреннее развитие ряда стран, в том числе на развитие России. Так, возвращаясь в 1871 г. к оценке Крымской войны, Маркс писал в подготовительных вариантах своей работы «Гражданская война во Франции» следующее: «Хотя Россия защитой Севастополя, быть может, и спасла свою честь и ослепила иностранцев своими дипломатическими триумфами в Париже, все же после поражения, которое она понесла в крымской кампании и которое в самой стране вскрыло гнилость ее социальной и политической системы, ее правительство освободило крепостных и преобразовало всю свою административную и судебную систему» (Архив Маркса и Энгельса, т. III (VIII), стр. 281). Подмеченная Марксом связь между поражением России в Крымской войне и реформами, которые само царское правительство вынуждено было провести сверху, с высоты трона, как указывал Маркс, во избежание революции снизу, была в дальнейшем глубоко и всесторонне раскрыта В. И. Лениным, писавшим, что «Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России» (Сочинения, т. 17, стр. 95).
* * *
В настоящий том включено 36 статей Маркса и Энгельса, не вошедших в первое издание Сочинений и впервые публикуемых на русском языке. В 1855 г. целый ряд статей Маркса и Энгельса был напечатан одновременно в «Neue Oder-Zeitung» и в «New-York Daily Tribune»; при включении этих статей в настоящий том предпочтение отдавалось вариантам, отличавшимся большей полнотой и в большей степени свободным от вмешательства со стороны редакций газет. В примечаниях в этих случаях дается ссылка на невключенный вариант. Отдельные разночтения между вариантами приводятся под строкой. Ряд статей в настоящем издании печатается в вариантах, которые не были опубликованы в первом издании Сочинений (эти варианты также обозначены в концовках как впервые публикуемые на русском языке); замена вариантов оговаривается в примечаниях. В некоторых случаях — в отличие от первого издания — в том включены оба варианта статей, поскольку каждый из них представляет самостоятельный интерес. Всего в том включено 10 вариантов, не вошедших в первое издание Сочинений. Опубликованные в первом издании статьи «Итоги войны» и «Мир в Европе», авторство которых без достаточных оснований приписывалось Марксу и Энгельсу, в настоящее издание не включены.